ПИЛЮЛЯ… ДЛЯ АППЕТИТА
Олег Павлович сидел в своем кабинете и разбирал почту. «Уточнить», «Принять меры» — ложились размашистые резолюции на бумагу. «А все-таки это здорово — директор обувной фабрики в двадцать восемь лет!» — подумал он о себе и взял в руки очередное письмо. Вскрыв конверт, он вынул из него лист ученической тетради и прочитал:
«Товарищ директор! Ваши туфли я носила ровно три дня. На четвертый они раскрыли рты. Я их вам отослала, а вы играйте в молчанку. Прошу вернуть мне деньги. Петрова».
Вздохнув, Олег Павлович положил письмо на стопку рекламаций на бракованную продукцию. «С качеством надо что-то предпринимать», — подумал он и отправился на обед.
Шагая по улице, он не видел купающихся в луже воробьев и весенних улыбок женщин. Он не видел слепящего солнца, которое приставало к нему как ребенок, лезло за воротник и терлось о его брюки, словно котенок «Ох, это качество… Ну, я за него возьмусь!» — грозил он сам себе. Уже который день он, приходя на обед, ворчал на жену, что невкусно приготовлено, цеплялся к каждой мелочи и уходил.
Вот и сегодня, стукнув дверью, пнул ногой подвернувшегося кота, да так, что тот очутился в ведре с водой.
— Развела тут кошачью ферму! — набросился на жену.
Лидия Ивановна поставила на стол суп, котлеты.
— Тебе письмо, — сказала она, подавая белый конверт.
Он со злом вырвал из рук жены конверт, вскрыл его. По мере того, как углублялся в текст, лицо его светлело.
— Лидочка, на вот, почитай! — радостно сказал он, подавая жене исписанный лист.
— Поняла? Так-то! Смотри, как он пишет: «Пятый год ношу обувь только вашей фабрики. Изящнее и крепче туфель не встречал». И Олег Павлович почему-то посмотрел на свои импортные туфли. Потом сел за стол, съел две тарелки подгоревшего супа и дюжину котлет.
А в это время жена Олега Павловича зашла в комнату, где сын делал уроки.
— Ну как, помогло? — спросил Коля.
— Помогло. Уже доедает котлеты.
— Вот и хорошо. Завтра еще напишу.
В. ШАБАЛТАС.
Извините, комментарии закрыты.