Солдатик
Середина марта 2022 года выдалась холодной… А может быть просто люди так это ощущали, ведь совсем недавно, примерно три недели назад началась никому не понятная операция СВО. Почему непонятная? Потому что в обычную повседневную, как нам казалось мирную жизнь, ворвалось нечто! Оно заполняло трассы колоннами военной техники, своим ходом по улицам ехали танки, бронемашины. Молодёжь пыталась всё это скорее сфотографировать на свои ” супер крутые” айфоны, люди постарше… Люди постарше с тревогой смотрели на всё происходящее.
Мой маленький провинциальный городок находится вдали от крупных магистралей, но волею судьбы именно моя улица, окраина нашего городка, ведёт в сторону Украины. Ещё незадолго до 24 февраля ночью стали видны колонны машин, это было редко и очень страшно. Я не видела войны, я родилась в шестидесятые годы прошлого века, и лишь помнила рассказы моего деда Игната, который в ВОВ участвовал только в одном бою, хотя до этого была у него и первая мировая, и гражданская. Только в одном сражении на реке Сож под Гомелем, где его сильно контузило, дедушка пролежал долгие месяцы в госпитале, стал глухонемым. Но всегда мне говорил:” Я видел ад…”
… С каждым днём всё чаще военная техника ехала в сторону границы. Я, как только примечала колонну, выбегала за калитку и просто осеняла крестом каждую машину, шепча ” Отче наш”. Сколько раз я повторила молитву за то время? Сотни, тысячи раз? Не считала, да и врядли это можно сосчитать.
Водители подавали сигнал в знак благодарности, кто-то из солдат махал рукой, кто-то прикладывал свою ладонь к бушлату в области сердца и склонял голову. По прошествии вот уже более двух лет мне до сих пор очень тяжело вспоминать те первые мгновения.
… Ранним утром колонна ехала со стороны Украины. Я была занята делами по дому, муж завтракал, всё, как обычно – буднично и просто. Вдруг наша собака отчаянно залаяла, начала бросаться на ворота, словно кто-то невидимый стоял за ними. Рамона, взрослая немецкая овчарка, очень умная собака, и так реагирует? Я вышла на крыльцо, чуть в стороне от нашего дома на обочине стоял огромный военный грузовик. Я вышла за калитку, чтобы осмотреться что же там случилось? Молодой солдатик, лет двадцати, отчаянно пытался что-то сделать с поломкой машины и ему это явно не удавалось. Я зашла в дом и заговорила с мужем:
– Саша, там машина военная сломалась. Надо бы помочь солдатику.
Муж, не допив свой чай, скорее начал одеваться. Мы вышли, возле машины кроме военного уже стоял и наш сосед Николай.
Мужчины начали спрашивать солдатика в чём проблема, и нужна ли помощь. Солдат, высокий худой паренек, дрожал. То ли ему было холодно на промозглом ветру, то ли он сильно переживал, что пришлось отстать от своих. Мне он показался маленьким испуганным воробышком, захотелось просто по-матерински его обнять и обогреть. Пока мужчины пытались наладить неполадки в автомобиле, я вернулась в дом, на скорую руку сделала несколько бутербродов, горячий кофе и всё это вынесла на улицу. За время моего отсутствия к машине подъехал наряд полиции. Видимо проезжающие мимо автомобилисты сообщили об одиноко стоящем военном транспорте. Капитан полиции расспрашивал солдатика:
– Куда ехал? Ты в колонне или один? Маршрутный лист есть?
Паренёк был напуган. Он пытался что-то объяснить, но было видно как он нервничает и не знает как правильно поступить. Ведь военная тайна – она и для полиции тайна. Но полицейский не унимался, он задавал всё новые и новые вопросы. Я не выдержала:
– Вы что совсем очмурели! Не видите как ребенок переживает, ему помочь надо, а не распрашивать. Дайте ему хоть горячего попить, чтобы согрелся. Пусть покушает, пока наши мужчины делают машину, а уж потом и вопросы свои задавайте.
Капитан грозно прикрикнул на меня:
– Вы что не понимаете, с кем разговариваете! Я при исполнении!
– Понимаю. Но я – мать и для меня этот солдатик – сынок, я должна ему помочь. А потом что хотите то и делайте со мной.
Я демонстративно повернулась спиной к полицейской машине, отгородив солдата собой от наряда полиции.
– На, пей, кофе горячий. Тебе согреться надо.
– Спасибо, – еле слышно проговорил дрожащим голосом паренёк, – Я не замерз. Просто…
Я перебила его:
– Пей, не разговаривай и бутерброды наворачивай. А может тебе супчика принести или в дом зайдёшь? Пока мужики колдуют над машиной?
– Нет Спасибо. Мне нельзя покидать машину.
Он пил кофе мелкими жадными глотками, обжигаясь,обхватив горячую кружку, согревая красно-синие обмороженные руки.
“Да он же просто ещё ребенок” – промелькнуло у меня в голове.
Я стала рассматривать внимательно машину, окошко пассажира было заложено мешком с песком, машина имела явно небольшие повреждения, то ли авария, то ли обстрел задел её. Сердце сжалось от боли.
” Господи, да что же это происходит?” – вырвалось у меня.
Муж и сосед Николай помогли справиться с протечкой топливного бака. На лице солдата впервые за эти минуты появилась улыбка, совсем детская, добрая и простая, настоящая, не наигранная! Он поднялся на ступеньку своего автомобиля, нырнул в кабинку и протянул оттуда Николаю коробку. Николай переспросил:
– Что это?
– Это сухпаёк, я же должен вас отблагодарить.
Мужчина замахал руками:
– Надумался! Поезжай с Богом, ничего не нужно.
Казалось, что суровые глаза Николая вот-вот расплачутся. Мужчина нервно закурил.
Полицейские видя, что машина готова продолжить маршрут предложили пареньку сопроводить. Но в это время на дороге показалась новая колонна. Я не выдержала:
-Остановите машины. Вы же полиция, вам можно. Может они помогут солдатику добраться до своих.
Капитан искоса посмотрел на меня, но всё же вышел на дорогу. Жезлом предложил остановиться движущимуся впереди грузовику.
– Капитан…, доброе утро вы можете нам помочь?
Из кабинки выпрыгнул старший лейтенант:
– Что случилось? Это машина с нашей колонны, – он указал на грузовик, который только что отремонтировали.
– Сломался, вот наши мужики помогли в ремонте. Можно уже и продолжить путь.
Лейтенант подошёл к солдату, тот отдал честь под козырек и что-то стал объяснять.
– Понятно, садись в машину и следуй за нами, – коротко ответил лейтенант.
Колонна продолжила свой путь. Я осенила крестом удаляющиеся машины и пошла в дом.
Вечером, когда за ужином мы со своим мужем стали вспоминать эту историю, Саша вдруг задумчиво сказал:
– А знаень, ведь полицейский подходил ко мне.
– К тебе? Зачем?
– Он спросил чья ты жена. Я ответил, что моя.
– И зачем это вдруг ему это понадобилось?
– Он сказал, что никогда не видел такой отважной женщины, которая на полицию за чужого ребенка бросается как коршун.
Я немного опешила:
– Сказал ещё, как коршун. Как курица за своих цыплят.
– Ты знаешь, я сегодня был очень горд за тебя, спасибо, дорогая.
Я отвернулась, чтобы не показать свою слабость. Ком подошёл к горлу:
– Я же ничего не сделала. Вот вы молодцы с Колей, а я что… просто напоила горячим кофе.
… Вот уже прошло чуть больше двух лет с того дня, я не знаю почему, но все машины, что имели неисправности, останавливаются именно возле нашего дома. За это время наверно с десяток, а то и больше муж и сосед отремонтировали военных машин. С десяток или больше чашек я приготовила кофе, чая, сделано сотни бутербродов. Но тот первый солдатик, он так и остался в моей памяти.
Наталья Преснякова