В КВАРТИРЕ КТО-ТО ЕСТЬ
Новая квартира встречала молодых супругов с дочерью неземным спокойствием и уютом. Все хлопоты переезда остались позади.
– Ур-ра! – воскликнул молодой папа Саша и откупорил бутылку шампанского. Радость маленькой семьи тугой пеной ударила в новенький белоснежный потолок. Счастье имело три комнаты, раздельный санузел и великолепные солнечные обои – их лично выбирали молодая мама Лена и взрослая десятилетняя дочь Маша.
Папа Саша довольно ухмылялся в редкую бороду. Он так мечтал о своем кабинете! Там будет стоять огромный письменный стол, куриться трубка и согревать вечерний виски! А на стенах грозно поселятся декоративные грузинские кинжалы и туповатые японские мечи!!
И пусть квартира не то чтобы и новая… всего лишь перекупленная – у хозяев, которые отчего-то в спешке решили из нее съехать и продали буквально за полцены… Да, она потребовала ремонта – но теперь! Ух!!
– Ах, как жаль, что ты завтра уезжаешь в командировку! – заранее расстраивалась мама Лена и горестно пила шампанское из хрусталя.
– Всего на месяц, дорогая, всего на месяц, – ласково успокаивал молодой супруг, – да и в это время есть, чем заняться в нашей новой норке. Мои милые толстые бурундуки!
И папа Саша похохатывал, причмокивая над своей свежей шуткой.
Спать легли поздно, уж Луна полная взошла. Мама Лена сладко растянулась на свежих простынях.
– Ах ты мой милый толстый бурундучок! – снова шаловливо пошутил папа Саша и двинулся было к супруге, как вдруг…
– Папа! – отчаянно крикнули из детской.
Раздался топоток юных ножек, и на пороге спальни появилась взрослая дочь Мария.
– Мама! – сказала она и посмотрела широкими от ужаса глазами.
– Что случилось, дочь? – строго сказал папа Саша. – Ты опять боишься спать в темноте?
– В квартире…, – прошептала дочка, – кто-то… есть…
– Конечно, есть, – сказала мама Лена, – папа, мама и ты. Кому еще быть, малыш?
– Кто-то… еще, – прохрипела дочь, и папа Саша почувствовал лапки замогильных мурашек на своей спине.
– Я схожу и посмотрю, – сказал он и двинулся в темноту.
Там вдруг стало страшно. И ужас – древний священный Ужас вдруг пополз по Сашиному позвоночнику…
– Понимаешь, Маша, – дрожащим тонким голосом говорил он на ходу, – вещи в темноте такие же, как и вещи на свету. Просто в настоящий момент они не…
На кухне с оглушительным грохотом и лязгом рухнула посудная полка. Звонко пожаловались осколки невидимых тарелок и чашек. Папа Саша метнулся к выключателю, вспышка – никого. Кухня пуста, а пол ее белеет хрупкими посудными внутренностями.
– Черт, – сказал Саша, хотя на языке извивалось словечко похлеще.
Маша, вздрогнув, прижалась к его мягкому полному брюшку.
– Если ты боишься, приходи спать к нам с мамой в спальню, – тихо сказал Саша и провел рукой по волосам девочки.
– Пойдем с нами, – сказала она, – не оставайся здесь один.
– Глупенькая, – улыбнулся Саша, и в этот момент в кухонном шкафу что-то завозилось. Папа Саша бросился вперед и распахнул дверцы.
Никого.
– Это крысы, – сказал он как можно спокойнее, – обыкновенные крысы.
Ночью он долго не мог заснуть и все ворочался.
* *
– Может, мне не стоит уезжать? – сказал Саша, собирая сумку.
– Но это твоя работа, – сказала Лена, укладывая ему в фольгу дорожную жареную курицу.
– Мне как-то неспокойно, за вас, – сказал Саша и надел ботинки.
– С крысами как-нибудь справимся, – улыбнулась Лена и чмокнула его в щеку на прощание.
* *
Звонков от Лены и Маши не было.
* *
Саша звонил и отправлял телеграммы каждый день. Без ответа. Друзья, которых он просил забежать к нему на новую квартиру, на следующий день отключали телефоны – словно существование их внезапно прекратилось. К середине командировки Саша запил. А через день взял билеты назад.
* *
По дороге домой папа Саша зашел в спортивный магазин. Он приобрел самую тяжелую биту из всех, что лежали на витрине.
На лестнице дома было пустынно. Подкравшись к двери, он поставил дорожную сумку на бетонный пол площадки и покрепче сжал спортивную дубинку. Утопил пуговку звонка.
За дверью послышались шаркающие шаги. «Это не шаги Лены», – подумал Саша и отвел биту для удара.
Дверь распахнулась.
На пороге стояла Лена. Смертельно усталая. Саша опустил свое оружие.
– Что с тобой? – с тревогой вскричал он, увидев ее лицо, которое почему-то было замотано какой-то цветной тряпкой, – почему вы не отвечали? Я так…
– Маша заболела, – тихо сказала Лена из-под тряпки и опустила глаза, – я решила не отвечать на твои звонки, чтобы не расстраивать…
Папа Саша, не разуваясь, метнулся вглубь новой квартиры.
В спальне под одеялом лежала Маша. Ее глаза были закрыты.
– Здравствуй, дочка, – сказал папа Саша, посмотрев на ее бледное лицо, и глубоко вздохнул.
Потом он медленно огляделся.
– А что с обоями? Почему они вдруг… стали зеленые? И что за запах? Чем у нас так странно пахнет?
– Так надо, – негромко ответила через ткань Лена.
– Да что здесь происходит? Что это за тряпка у тебя на лице?
– Это паранджа, – сказала Лена, и Саша подумал, что ослышался.
– Паранджа?!
– Да. Они хотят, чтобы я носила паранджу. И чтобы обои у нас в комнате были зеленые… И чтобы… ты ушел… Они забрали нашу дочь… То есть, не ее саму… Но… Убежать невозможно…
– Так, – сказал Саша и осторожно усадил Лену на кровать, – сейчас я принесу стакан воды, и ты мне по порядку расскажешь, что у вас здесь без меня произошло…
– Нет! – вдруг закричала Лена, и Саша вздрогнул. – Только не на кухню…
– Почему?
– Они там живут… Они заставляют меня готовить шаверму… Каждый день… Они едят ее запах…
На тумбочке вдруг зазвонил будильник. Лена задрожала всем телом.
– Полшестого, – сказал Саша, – зачем? Ты поставила будильник на полшестого, зачем?
– Я не ставила… Они заставляют его звонить… В это время… Они… появляются.
Из кухни повеяло холодом. В холод были вплетены нити ужаса – словно в дыхание осеннего ночного кладбища.
– Что за чертовщина, – сказал Саша, вставая навстречу двум полупрозрачным фигурам, выплывшим из коридорного мрака.
– Уходите! – закричала Лена. – Отпустите нашу дочь и оставьте нас в покое!! Пожалуйста!!!
– Ты нам не нужен, – гулко и тяжело произнесла первая фигура.
– Ты нам не нужен, – эхом отозвалась вторая.
– Что? – произнес Саша. – Кто вы такие, черт бы вас побрал…
– Побрал… побрал, – сказала первая фигура, и в ее голосе Саша уловил непонятную насмешку.
– Вон! – вскричала вторая, и в это время бейсбольная бита, столь неосторожно оставленная Сашей у входа, влетела в комнату.
– Э, – успел сказать Саша.
Гладкоблестящая тяжелая палка обрушилась на его голову, и темнота вспыхнула синим…
…Саша очнулся у подъезда. Он с трудом поднял голову. На третьем родном этаже в освещенном окне заломила руки хрупкая темная фигурка. За ее спиной исполняли пляску святого Витта простыни, ковры и все-все-все милые безделушки, которые они любили хранить на комоде.
– Что, сынок, не сладко? – прошамкали рядом.
Саша увидел поблизости местного полусумасшедшего бомжа. Потрепанный старик сочувственно присел на корточки.
– Эк тебя…
Саша, покачиваясь, встал на ноги. В первый раз в жизни он не знал, что ему делать.
Может быть, к священнику?
– Был у вас уже поп, был… Лена вызванивала. Примерно как ты со ступенек летел, вместе со своей святою водицей, – сказал старик за спиной.
Саша повернулся к нему.
– А ты откуда занаешь?
– Я все ведаю, сынок… Живу много – сплю мало…
«Окончательно спятил», – подумал Саша.
– Спятил не спятил, – ответствовал старик, – а твоей беде знаю, как помочь. Полонили твоих родичей духи, сильные – потому что злые навечно, обижены при жизни крепко были…
Рассказчик умолк.
– Дальше, – попросил Саша.
– А ты стопочку старику налей, не скупись…
Они отправились в ближайшую рюмочную. Прохожие с отвращением старались не замечать их странную парочку, а соседка напротив, попавшаяся на пути, очень громко поцокала языком. Саша сжимал зубы и прощался со своей репутацией.
– Ну, – сказал в рюмочной грязный старик и хитро улыбнулся, поднимая стакан сомнительной чистоты, – домочим, репутацию твою, а?
– Домочим, – сказал Саша навстречу глухому граненому стуку.
– Вот што я тебе скажу, сынок, – сказал, осушив свою посудину, дедушка, – квартира твоя давно нехорошей стала. А началось все год назад. Снимали, значит, квартиру эту два нерусских, они поблизости шавермой торговали, в ларьке. Ашот и Ахмед. Ну и напали однажды на павильон ихний молодцы лысые, с ножами и битами…
– Скинхэды, что ли? – уточнил Саша.
– Ну… Крепко досталось Ашоту и Ахмеду. Ползли они из разбитого ларька до своего дома, и шла за ними красная жирная полоса. Добрались они до квартиры, да и представились. А на часах было ровно полшестого вечера…
– Вот оно что… – прошептал Саша, нахмурив редкие брови.
– Не успокоились их души, мщения требуют. И когда земные стрелки смотрят вниз, приходят духи мучать жильцов этой квартиры. Когда земные стрелки смотрят вниз… Никто из поселенцев больше недели не выдерживал. Но так вот плотно они только на твою семью насели, чтобы порядки устанавливать свои – сила, видно, ихняя растет. Страхом человеческим питаются – гляди-ко, детские души научились похищать…
Саша вспомнил про неподвижную Машу и повесил голову.
– Но знаю, как помочь тебе, парень, – доверительно сказал старик. Саша вскинулся.
– Добро зло тока раньше умело побеждать, когда люди в сказки верили, при СССР, – продолжил старик, – а нынче не стало сил у добра, выродилось, ушло куда-то по свету бродить. Злую силу нынче можно токмо силой одолеть. Еще большей… Ты вот слушай…
Старик придвинулся к Сашиному уху и поведал шепотливо:
– Голема разбудить тебе нужно…
– Голема?
– Пойдешь ночью на Смоленское кладбище. Могилу разоренную найдешь, там их сейчас мно-ого… Глину оттуда наберешь, с собачьим говном смешаешь…
– С чем?
– С какашками собачьими, простофиля – токмо их тоже на кладбище нужно искать. Да найдешь, не робей – там сейчас кто тока собак не выгуливает… Во-от… Перемешаешь, значит, глину с дерьмом и слепишь из нее маленького человечка… Чтоб в карман пометился… Ну и самое главное – для рта ему дырку сделай побольше. И фуражку на голове слепи. Мильтоновскую.
– Какую?
– Мильтоновскую, ну, милицейскую, как щас говорят. Когда сделаешь так, как я сказал, бери эту слепленную чертову куклу и дуй домой. Да, не забудь по дороге фляжку водки заиметь. Как войдешь в квартиру да выползут к тебе окаянные, смочи слепленного тобою Голема водкой, вставь ему в рот Всевидящее Око и бросай вперед, этим чертовым отродьям под ноги. Да молвить слова заветные не забудь: «Гоп-стоп!»
– И что будет? – спросил Саша.
– А вот увидишь… Ну, пора мне, – вдруг заторопился к выходу старик, – спасибо за водочку…
– Так что за око-то? – крикнул ему вслед Саша. – Подожди!
– Нет, – старик уже бежал из рюмочной, – больше нельзя… накажут. Думай сам! Помни, все в твоих руках! А руки – в карманах!
Саша бросился за ним следом, но старик как в воду канул. В воздухе остался лишь крепкий стариковский перегар да плавало одинокое белое перо. Саша рассеянно поймал его рукой и долго таращился на белоснежное.
Ангел? Голубь? Наволочка?
* *
На Смоленском кладбище шумела деревьями тишь. Саша остановился и посмотрел на затерявшуюся вдали Часовню Ксении Блаженной. Она светилась тепло и ласково, словно красивый волшебный фонарь из детства. Когда-то и Саша с Леной оставляли записочки с просьбами для Ксении… Саша вздохнул и двинулся в другую сторону.
* *
Зловонный миниатюрный Голем в милицейской фуражке лежал в кармане Сашиной куртки. Саша приближался к своему дому. «Что же за Всевидящее Око», – мучительно размышлял он, – «Око… все в твоих руках… ну и вот они, руки… а руки в карманах… а в карманах…»
Он выгреб из куртки все, что там было – зажигалка, трамвайный билет, пару жетонов на метро и – смятый доллар, оставшийся от командировки. Постойте-ка! Око… Саша развернул американскую банкноту. Вот же оно, Око – напечатано над рисунком недостроенной пирамиды!
Все стало на свои места. Вот он, символ, который даст жизнь милицейскому голему!
Саша решительно поднялся по лестнице. Открыл дверь своим ключом.
– Эй! – заорал Саша. – Ну, где вы! Выходите!
Из кухни выплыла летающая тарелка. На миг зависнув в воздухе, она метнулась в Сашину голову. Парень отпрыгнул в сторону.
– Врешь, не возьмешь! – рявкнул он.
– Уходи! – раздался бесплотный голос.
Повеяло холодом.
– Саша! – крикнула Лена из спальни. – Уходи, они с тобой справятся!
– Заебутся пыль глотать, – спокойно и отчетливо парировал мужчина.
Навстречу Саше над полом неслись две фигуры. Саша различил на них полупрозрачные спортивные куртки и тренировочные штаны наглой марки «Абибас».
Саша бросил навстречу призракам свою окропленную огненной водою глиняную фигурку, не забыв вставить ей в рот Вечное Око американской банкноты.
– ГОП-СТОП!!! – крикнул он.
За окном прогрохотал неожиданный гром, и нехорошая квартира залилась мертвенно голубым свечением родом из киноморга.
– ТА-А-АК – раздался тяжелый хриплый бас. Запахло серой.
С пола поднимался огромный дымящийся Голем с глазами, горящими как угли.
– Адский Милиционер! – дружно завопили призрачные Ашот и Ахмед.
– ПРОВЕРКА ДОКУМЕНТОВ! – прорычал Голем и тяжело направился к призракам, совсем прозрачным от ужаса.
– Не-ет! – закричали они, – У нас справки!
Голем утробно заухал – он смеялся.
– ПРОЙДЕМТЕ, – сказал Голем, – В ПРЕИСПОДНЮЮ!!
– А-а-а!!! – закричали Ашот и Ахмед, превращаясь в белесый дым, который засасывало в пустые глазницы Голема.
Адский Милиционер медленно повернулся к Саше.
– ПРОЙДЕМТЕ…
– Но я…
– МОЛЧАТЬ!! – от рева Голема задрожала и рухнула дорогая хрустальная люстра.
– Обломайся! – крикнул Саша и, ловко подхватив биту, которую давно заприметил в углу, обрушил ее на маленькую глиняную голову врага. Та со стуком покатилась по полу под кровать.
Но Адский Милиционер умел существовать и без головы.
Огромная глиняная туша, тяжко смердя серой и круша обстановку вокруг, двинулась к Саше. Мощная лапа схватила его за горло и прижала к стене.
– ТА-А-АК, – зловеще урчало из-под кровати.
– Сашенька, беги! – крикнула Лена из-за спины смердящего гиганта и принялась колотить его скалкой по громадным плечам.
– Найди его голову! – прохрипел Саша из последних сил. – Вырви из его пасти доллар! Вырви… доллар…
Ускользающим сознанием он успел уловить, как Лена бросилась назад, и померкло все, успокоилось… Саша упал на пол и больше не видел и не слышал.
* *
За сомкнутыми веками щебетали птицы.
Папа Саша, чуть помедлив, открыл глаза. И солнечное утро, поющее и свежее, словно только что из душа, закружилось по их новенькой квартире.
На паркете валялись кусочки дурно пахнущей глины.
– Все закончилось! – сказала мама Лена, войдя в спальню и присаживаясь рядом, – Машка совершенно здорова. Я отправила ее гулять.
Саша встал и подошел к окну.
Грязный старик с огромными белоснежными крыльями за спиной махнул ему рукой и взмыл в синее небо. Полы его рваного пальто затрепетали на ветру, словно победные флаги.
Александр Кудрявцев
Извините, комментарии закрыты.