МАНТРА

МАНТРА

– …А еще такая бабка живет, в деревне, под Брянском – солнечным светом питается. Слышал?

– Не… вранье это…

– Какое вранье?! По телевизору показывали! В нее десять лет назад молния ударила, с тех пор она не ест ничего. А выходит утром из дома, руки вот так во расставляет, ладонями вверх, к солнышку, и солнечный свет пьет, как воду или молоко там…

Автобус качнуло на ухабе. Павел покосился на соседа. Усатое лицо Ивана Петровича светилось верой в старуху-растение. Павел было открыл рот, снова посмотрел на соседа и промолчал.

– Или вот еще, – Иван Петрович взволнованно поправил ушанку на седоватой голове, – инопланетяне. Думаешь, про них до сих пор ничего не знают?

Он погрозил кому-то пальцем.

– Щас! Не знают! Я сам над своим домом тарелку видел. НЛО! Вспыхнуло ярким желтым светом и в небе растворилось! А? Думаешь, я тебе вру? А?

Сосед торжествующе посмотрел на Павла. Его покрасневшие от бессонницы глаза лихорадочно блестели.

– В жизни, Пашка, все возможно, понимаешь? Возможно все! Вот мы не верим в это, а оно – раз! – и происходит! Раз – и ага!

Павел закрыл глаза, отвернулся и, откинувшись на пассажирское кресло, демонстративно натянул на лоб шапку. Спустя пару секунд его осторожно потрясли за плечо. Паша открыл глаза.

– Не спишь? – спросил Иван Петрович и быстро заговорил, не дожидаясь ответа:

– А я ведь сам однажды видел их…Совсем близко видел, Пашка, вот как тебя сейчас! Мы тогда с мужиками с моей бригады на вахту ехали в поезде. Ну, взяли водочки чутка, выпили тихонечко. Мужики захрапели, а мне вот не спалось чего-то. Пошел я в тамбур, гляжу – стоят… Парень и девушка… Красивые такие… не описать. В черных обтягивающих комбинезонах, а на головах такие шлемы прозрачные – как пузыри. Поворачиваются ко мне – и у меня в глазах как будто телетекст появляется, это они со мной разговаривают так. И еще будто песня в мозгу звучала, как эта… мантра… Ну, и я им отвечаю, как бы мысленно, но чувствую, понимают меня. Долго мы с ними общались… А потом они улыбнулись мне – у меня аж в груди все так… так хорошо они улыбнулись, как боги какие-то, и исчезли, и, представляешь, я сразу все забыл – о чем мы с ними разговаривали. Все забыл!

Иван Петрович прижал ладонь к глазам. Отнял от лица корявые пальцы. Вокруг усов блестели крупные капли пота.

– Представляешь, Пашка? Забыл я все, – вдруг зашептал он, – но они были, точно были, эти боги, я их видел, я много чего видел такого, знаешь, чудесного…

Автобус вывернул к стае фонарей у длинного здания.

– У больницы остановите! – крикнул Павел.

– Приехали? – тонко спросил Иван Петрович.

* * *
Воздух в отделении реанимации был влажный от кошмаров. Едва слышный шорох крыльев смерти притворялся шелестом синих халатов врачей.

– Шансы у вашего сына мизерные, – сказал большой усталый нейрохирург, – но без операции летальный исход гарантирован. Мы вынуждены спросить вашего согласия на хирургическое вмешательство. Но, повторяю…

– Это ж несправедливо, чтоб так, – сказал Иван Петрович, – Ладно я, я старый, все уже повидал. А он же молодой…

– Вы даете согласие на операцию? – перебил врач.
Павел положил руку Ивану Петровичу на плечо.

– Да, – сказал он.

– Позвоните через три часа, – приказал врач и скрылся в ординаторской.

– В жизни, Пашка, все возможно… Правда ведь? – сказал Иван Петрович, уронил шапку и заплакал.

Александр Кудрявцев