Одной из самых популярных в патриотической среде тем для философствования является утверждение того, что Россия – это не Запад и не Восток, а нечто особенное.
Всё это, конечно же, так, поскольку каждая из цивилизаций – это «что-то особенное»: Североатлантическая (представляющая ныне иудаизированное постхристианство, принятое потомками Романо-Германской цивилизации, а также потомками разнообразных подданных Британской империи); разновидности Исламских цивилизаций (Возрождающаяся Османская цивилизация, пытающаяся наделить пантюркизм неким наднациональным смыслом; Арабоислам и Иран);
Индуистская цивилизация; Китай; разновидности дальневосточных постгуманизмов; Латиноамериканская (включая католиков Тихого океана); «чёрная» (т.е. неарабская) Африка. Ну, и стоящие некоторым особняком Россия, а так же немогущественные Копты Эфиопии, так и могущественные Иудеи Израиля.
Все цивилизации – нечто «особенное».
Так что когда я говорю, что Россия – это часть Запада, то я вовсе не умаляю нашей особенности и вовсе не утверждаю, что Россия – часть Североатлантической цивилизации. Хотя, сегодняшняя наша культура говорит именно об этом.
Обсуждая проблемы цивилизационной идентичности, мы, разумеется, говорим не о том, что является нормой для подавляющего большинства населения, а тем, что является набором мировоззренческих установок, присущих носителям идентичности. Даже если таковых меньше 1/10 доли от общего числа сограждан или подданных. потому что абсолютное большинство наших сограждан – носители именно разновидности североатлантической культуры.
Однако, я не о масскультуре запада говорю, а о «Западе здорового человека» – как теперь модно выражаться.
О чём идёт речь.
Русская культура, будучи наследницей культуры Византийской, развивалась в тесном контакте с культурами Европы. Гуманисты Ренессанса, механики Нового Времени, Просветители XVIII-го века; философы и романтики XIX-го, в том числе и романтики национального возрождения – что-то из этого принималось, что-то отвергалось. Но именно это оказывало влияние на формирование русской мысли.
Споры между св.Григорием Паламой с Варлаамом – и как следствие конфликт между гуманистами и исихастами; реформационные и контрреформационные потрясения; жестокая борьба между масонами и католическими консерваторами; дискуссии немецких философов; отвержение легитимистской национальной самоидентификации в пользу племенной; революционная зараза… всё это и многое другой волновало лучшие умы России.
Это, а вовсе не проблема кармы в Махабхарате; не полемика о просветлении между разными течениями буддизма; не конфликт между суннитами и шиитами и т.д. и т.п. оказали влияние на тех, кого мы считаем воплощением Русской мысли.
Запад – родина нашей культуры. Именно реакцией на вызовы Запада стало формирование нашей идентичности. Восток до относительно недавнего времени в душу не лез, поэтому ни у кого не возникало нужды опровергать антигуманные пантеистические доктрины.
Я говорю «антигуманные» не потому, что там буддисты с индуистами да конфуцианцами такие лютые звери. А просто там нет человека как личности. Есть некий набор дхарм, которые в некий момент соединился и создают иллюзорную персону, а вот личности, наделённой вечной неповторимой душой там нет.
И в этом – главное отличие Востока от Запада.
В этом смысле даже Ислам – это, несомненно, Запад. Потому что мусульмане знают Единого, верны (муслим) Ему, и веруют в вечную жизнь души конкретной личности.
Собственно говоря, Исламская мысль формировалась именно как реакция на культуру Средиземноморья, а вовсе не Востока. Гностики Аравии; наследие Аристотеля; даже попытка формирования своего рода иночества – Суфизм…
Ещё раз хочу подчеркнуть следующее:
Говоря о «Западе» я, разумеется, подразумеваю не субкультуру «Евросодома». И даже не истаявшую культуру Протестантизма и дышащую на ладан Латинскую культуру. Но ту культуру, которая родилась в треугольнике Египет-Эллада-Рим, восприняла Христа и развивалась до тех пор, пока не превратилась в то, во что превратилась.
Если кто-то считает, что Россия существует на неком архипелаге и на развитие нашей духовной, интеллектуальной и культурно-эстетической мысли либо ничего не оказывало влияния, либо влияние Европы и Азии сопоставимо, то тут уже я умолкаю.
Павел Тихомиров
Извините, комментарии закрыты.