НОЧНОЕ ЧТЕНИЕ

НОЧНОЕ ЧТЕНИЕ

Осень. Конец октября. Три часа по полуночи. Не спится.

Отодвигаю штору и смотрю в окно. Оно выходит на юг. Стекло слегка заиндевело. Наверно утром подморозит. На темном небе светит полная луна, видны звёзды. Но всё как в тумане. Провожу несколько раз рукой по стеклу, ладонь становится влажной. Звезды проявились чётче. Это Орион. Как раз напротив окна. Крупное и красивое созвездие. Скоро его можно будет видеть и вечером.

Задергиваю занавеску и зажигаю настольную лампу. Кошка Маня услышав, что я проснулся, крадучись забирается на меня и укладывается на груди. Чувствую ее урчание и кладу руку ей на спину. Она сладко закрывает глаза и устраивается поудобнее. Что с ней поделаешь? Еще котенком она привыкла так согреваться рядом с человеком. Но когда засыпаю, перебирается в ноги. Наверно несколько раз во сне придавливал, поэтому у неё и выработался такой рефлекс.

Беру в руки недочитанную вчера книгу и раскрываю там, где закладка. Это Лев Толстой, рассказ «Набег». Толстой мне нравится своим языком, метафоричностью и однозначностью слога. У него нужно учиться владению русским языком. И не только в романах. Почему и вернулся к его «малому жанру».

Читаю описание южной ночи в степи. Какие красочные метафоры. Внимание останавливает строка: «Сверчки, стрекозы и тысячи других насекомых проснулись в высокой траве и наполнили воздух своими ясными, непрерывными звуками…».

Я помню этих больших черных земляных сверчков, живущих в норках. Когда жил на Ставрополье, мои ученики показали как их ловить. Они приносили ведро воды и заливали жилище насекомых. Сверчки, спасаясь, выползали из земли, где на входе их ловко перехватывали ребячьи руки. Двух штук я попросил у них и принес домой, посадив в банку с землей и травой. Ночью один из них устроил такой «концерт», что пришлось накрыть их временное жилище подушкой. А через несколько дней они наградили меня потомством, ибо это оказалась пара. С десяток маленьких созданий ползали по стеклам банки, не зная как оттуда выбраться…

Воспоминания несколько отвлекли и я снова вернулся к рассказу. Перечитал абзац.

Странно, при чём здесь стрекозы? Они же не издают звуков… Стоп. Тут я понимаю о чём говорит автор. Во времена Толстого стрекозами называли нашу обычную луговую кобылку, которые летом сотнями прячутся в траве и действительно стрекочут. И Крылов в своей басне «Стрекоза и муравей» именно ее имел ввиду. Почему только на всех современных иллюстрациях к басне несчастным просителем изображают хищное крылатое насекомое, – этакий молчаливый живой «мессершмит» царства шестиногих, – которое не только муравья, но и более крупную «дичь» запросто сжует и не подавится?

Кажется я совсем отвлёкся от текста. Кошка, положив голову на лапы, мирно дремлет, видя свои кошачьи сны. Устроившись поудобнее, чтобы не тревожить ее, переворачиваю очередную страницу.

Дальнейшее повествование захватывает меня и дочитываю рассказ до конца. Закрываю книгу, но продолжаю держать в руке. Мне жалко юного прапорщика Аланина, так бессмысленно погибшего из-за своего недомыслия и показной храбрости в первом же бою. Почему он не послушался капитана Хлопова, много повидавшего старого осторожного вояки? И почему Хлопов так спокойно отнесся к его участи?

Кажется, начинаю вникать в суть. Толстой хотел показать случайность и закономерность смерти. Одновременно и то и другое в их взаимосвязи и взаимозависимости. Недаром еще один персонаж, так подробно поданный писателем, поручик Розенкранц, осмысленный храбрец и пройдоха, противопоставляется двум первым, делая на войне как раз то, что выгодно и требуется для поддержания своего реноме. Хотя ни автор ни я в лице читателя не испытывают к нему никаких симпатий.

Чувствую, что начинает клонить ко сну. Откладываю книгу и несколько минут лежу спокойно. Сонное состояние наваливается на меня. Маня поняв, что я скоро попаду в царство Морфея, нехотя приподнимается, потягивается, выгнув спину, и медленно отправляется на прежнее место лёжки.

Я наконец-то свободен. Выключаю свет и снова выглядываю в окно. Прежнего созвездия уже нет. Луна еле видна у горизонта, спрятавшись за деревьями с уже облетевшими листьями. Прямо в глаза светит крупная звезда. Наверно Юпитер? Снова протираю стекло. Ярко голубой цвет светила подтверждает, что это не планета. Это Сириус, он всегда восходит вслед за Орионом.

Ложусь в постель, поворачиваюсь на бок и натягиваю одеяло. Мысли улетают куда-то прочь. Наверно утром они все придут в порядок. Я засыпаю.

2022 г.

Константин Попов