ГРЯДКА

ГРЯДКА

Рассказ

В последнее время, особенно после принятия за­кона о земле, многие даже городские граждане по­тянулись к личным приусадебным участкам и во­обще к сельскому укладу жизни: покупают на базаре поросят, заводят кур, уток, кроликов и даже коров. Идешь по улице мимо культурного, ладно построенного особняка, а в подойник тугие струйки молока цыркают — корову доят. Хорошо! И это в укор тем несознательным гражданам, которые покинули в селах родные жилища и доят… полу­пустые магазины.

Семья Крепаковых жила в восьмиквартирном двухэтажном доме на окраине небольшого города, где каждой живущей в квартире семье во дворе дома домоуправление выделило по грядке: сейте на них, товарищи, что вам захочется, не все же с сумками по базарам бегать. И люди сеяли, выра­щивали и тихо радовались такой святой возмож­ности приобщения к земле. А вот грядка Крепако-

вых второй год пустовала, на ней, кроме сорняков, ничего не росло. Ну а люди, нахалы, над таким фактом безхозяйственности, естественно, начали посмеиваться, отпускать в адрес Крепаковых вся­кие острые словечки.

А у Крепаковых, между прочим, в таком про­хладном отношении к земле была своя уважитель­ная причина. Дело в том, что семья Крепаковых была очень культурной и интеллигентной. Сама Крепакова, например, работала в какой-то важной конторе секретарем-машинисткой, работала паль­цами, и, естественно, ковыряться в земле ей было противопоказано: кто это захочет марать руки. Хозяин К ре па ко в тоже был человеком интел­лигентным, работал при «Заготзерне» вторым заместителем старшего бухгалтера. Конечно, при такой солидной должности ему тоже как-то не к лицу в земле ковыряться.

А тут эти несознательные товарищи соседи со своими издевками. И решили Крепаковы на третий год проживания свою грядку все же засеять. Для этой цели хозяин нанял по весне за бутылку водки алкоголика с лопатой, грядку вскопали, прошлись по ней граблями и посеяли морковь. Весна свое дело выполнила честно, она все двинула в рост, морковка, конечно, тоже начала шевелиться. Растет она себе, растет, а сорняки вокруг нее тоже в шапку не дремали, и скоро нельзя было разо­брать, что на этой грядке произрастает.

Вскоре в квартире Крепаковых возникла проб­лема: как прополоть эту грядку от сорняков. Ма­дам Крепакова на этот счет говорит:

— Я, — говорит, — не могу этим делом занять­ся, потому что у меня рабочий орган — пальцы.

Что ж это, — говорит, — будет, если я приду на ра­боту с зелеными, потрескавшимися от работы пальцами. Это ж, — говорит, — с моей стороны будет форменное свинство, ко мне всякое уважение моллаг потеряется, а если, не дай бог, еще и на чал ьник увидит — со стыда сгорю, потому что он — ве­ликий чистюля и видеть не может некультурных женщин.

Супруг возмутился:

— Но я же свое мужское дело сделал честно: грядку вскопал и все такое, и если я, как баба, согнусь над этой грядкой и стану ее полоть, меня ж куры засмеют. Нет, нет, прополка — это чисто женское дело н меня в нее не мешай.

Тут мадам Крепакова нервно вспыхнула, руки в бока и пошла на мужа в атаку.

— Я видела, как ты грядку вскопал. Стоял и смотрел, как Витька рыжий работал, а потом в са­рае с ним водку пили. Тоже мне работяга! Этак и я могу.

— Пожалуйста, — говорит сам Крепаков, — нанимай человека и поли, мне денег не жалко, только я послушаю, что на это скажут люди. Засмеют ведь.

Весь этот скандал слышал Петька, единствен­ный сын Крепаковых, который ходил в пятый клясс. И когда ему, Петьке, надоело слушать эту ругню, он вышел на улицу. А мадам Крепаковой это было на руку: все же неудобно как-то ругаться при ребенке. И как только Петька вышел, она проя­вила свой характер в полном объеме и сказала мужу так:

— Ты вечно от работы отлыниваешь, задерешь

ноги на диван, газету в руки и духовно отдыхаешь. А мне для тебя, паразита, надо и наготовить, и постирать, и в доме убрать.

Услышав такое, Крепаков рассердился:

— Мою работу с твоей не сравнишь. Для того, чтоб пальцами по клавишам стучать, много ума не надо. А у меня умственное напряжение, весь день я думаю, как проклятый, от этого и устаю. А все, о чем ты говоришь — чисто женское дело и грядка, между прочим, тоже твоя забота, и я в эту телегу впрягаться не стану. Не трать напрасно слов.

— Подумаешь, он — мужчина, — рассвирепе­ла жена. — Если Иван Клепиков мужчина, так он зарабатывает в месяц по четыреста рублей, а ты, как последняя баба, приносишь какую-то несчаст­ную сотню, да и ту забираешь на курево и одеко­лоны. Помолчал бы хоть!

И неизвестно, как долго продолжался бы этот скандал, если бы вдруг в квартиру не вошел Петька и не сказал:

— Хватит ругаться. Грядку я выполол.

Супруги Крепа ковы вначале оторопели. А когда их отпустило, они бросились на улицу. Выбежали, глянули и всплеснули руками: вся крепаковская грядка размером метр на метр действитель­но была прополота от сорняков.

Василий ШАБАЛТАС.