МАКОВКА

День угасал. Последние лучи заходящего солнца  позолотили одинокую корову на лужайке, стадо гусей возле реки, мальчишку, прытью бежавшего по дороге. Было тихо, словно природа и всё вокруг приготовилось ко сну. Нет – нет да залает вдалеке собака, но не зло, а так для порядка,- и снова тишина.

Полина любила это время, когда все дела уже сделаны: корова подоена, поросята накормлены и довольно похрюкивают, молодой картошки накопала на  ужин с малосольными огурцами. Она сидела на ступеньках высокого крыльца и смотрела на улицу. Рыжая кошка Манька, блаженно жмурясь, тёрлась о хозяйский бок, ластилась и громко мурлыкала. По обе стороны дорожки, что вела к калитке, буйным цветом цвели хризантемы и поздние астры. Старая яблоня широко раскинула заскорузлые ветви через палисад.

«Надо бы весной спилить, – подумалось мельком, – уж не плодоносит, только место занимает». Но эта мысль тут же  исчезла, не успев, как следует, оформиться в голове, как на её место неожиданно всплыла другая,- и как током по всему телу… Илья…Она шла в школу, и хотя занятия ещё не начались, но учителя писали планы, готовились к началу учебного года. Поворачивая за угол школы, увидела большую красивую машину с тонированными стеклами и блестящими колёсами. Дверца бесшумно распахнулась, и она увидела его. Из тысяч миллионов человек она бы узнала его, пройди хоть сотни лет. Он был всё такой же красивый и франтоватый. Он всегда любил и умел одеваться. Вот и сейчас на нём были шикарные светлые брюки, лёгкая белоснежная сорочка распахнута, обнажая мускулистый торс и густые чёрные волосы на груди, толстая  золотая цепочка с массивным крестом дополняли наряд. Он легко выскочил из машины, привычным жестом мягко захлопнув дверцу. На неё пахнуло ароматом дорогих духов. Не заметив Полину, Илья скрылся в дверях сельского магазинчика.

…В классе она была самой маленькой и пухленькой. Характера  тихого и робкого, часто становилась объектом мальчишеских проказ, её дергали за длинную косу, привязывали ленту к стулу, пришпиливали кнопками к соседней парте и часто доводили до слёз. И неизвестно, сколько бы это продолжалось, если б  в их класс не пришёл Илья. Он появился в середине года, рослый, уверенный в себе, дерзкий и красивый. Его отец, крупный партийный работник, за какие – то промахи в работе, был переведен к ним директором совхоза. Илья, привыкший к жизни в большом городе, был обижен на отца и зол на всех сразу за необходимость жить в такой дыре, оторванным от  привычной обстановки и друзей. Одноклассники казались грубыми, неотёсанными и малообразованными. Ну, о чём с ними можно было говорить, о коровах или, пардон, навозе? Кто из них знает, что такое вернисаж или, скажем, обсерватория? И надо же было отцу не согласиться с кем –то там на пленуме, вот теперь сиди здесь без музеев, картинной галереи и приличной библиотеки. Хорошо ещё, что музыкальная школа есть, и математичка в классе с мозгами.

На Полину он обратил внимание на третий день, когда в очередной раз её обидели. Он понял, что она так же одинока. И хотя её большие светлые глаза смотрели на мир доверчиво, а мягкий характер не давал ей долго сердиться на своих одноклассников, Илья понимал, что ей трудно живётся среди этих ребят. Как ему, выросшему в других условиях, в семье с материальным достатком, в  кругу таких же обеспеченных сверстников, получающих образование в лучших школах, было знать, что существует другая жизнь, полуголодная, босоногая, когда всё лето с друзьями на речке или со взрослыми на покосе, или со старшими ребятами в ночном. Единение с природой накладывало на них свой особый отпечаток. Грубоватые и задиристые с виду, в душе были добрыми, могли спасти выпавшего из гнезда галчонка или плакать над зайчишкой, попавшим под колёса комбайна.

Как-то в тесном школьном буфете Полину нечаянно облил горячим чаем Вовка Климов. Она от неожиданности и боли громко вскрикнула и отскочила в сторону. И в это время туда зашёл Илья. Увидев её расширенные от обиды глаза, коршуном налетел на обидчика и громко закричал:

– Ещё раз обидишь Маковку, прибью!

– Маковку? –  изумился Вовка, не успев испугаться.

В буфете все притихли, разом посмотрели на Полину и вдруг поняли, насколько меткое имя дал Илья девочке. Она и впрямь была похожа на маковое зёрнышко – маленькое и кругленькое. Это имя приклеилось к ней прочно.

Скоро все девчонки были влюблены в Илью, а мальчишки признали в нём вожака. Он был умён, начитан, в споре часто одерживал верх даже над учителями, в драке был силён и беспощаден. И Полинка  не просто влюбилась, она перед ним благоговела, она его боготворила. Он же, похоже, питал к ней только братские чувства: не давал в обиду, помогал по математике, ломал пополам бутерброды, но при этом не совал на переменке тайком сорванный на подоконнике цветок, не писал на уроке записок, не предлагал взрослых книг из батькиной библиотеки. А она мучительно страдала, ревновала к своим подружкам, плакала втихаря, но никому на свете, а больше всего самому Ильюшке не призналась бы в своей любви.

…Полина встала  со ступенек. Солнце быстро исчезло за горизонтом, стало прохладнее. Она подхватила на руки кошку и вошла в дом….

После десятого класса Илья легко поступил в финансово – экономический институт.

– Буду банкиром, – смеялся он.

Вскоре навсегда покинули их село и его родители. Первое время Полина не находила себе места, всё валилось у неё из рук, она тосковала, до мельчайших подробностей вспоминая все пять лет, прожитых вместе в одном классе, его статную фигуру, тёмные, почти чёрные глаза, высокий лоб. Брат уехал и забыл свою сестру, ни звонка, ни строчки. Учиться Полина не поехала – сильно болела мать, осталась в родном селе лаборанткой и лишь через год поступила на исторический факультет пединститута заочно. Внешне она почти не изменилась, и теперь уже  ученики за глаза ласково звали  её Маковкой.

« Вот наградил на всю жизнь!» – порой то ли с досадой, то ли с грустью думала Полина.

Утро пришло с головной болью и кругами под глазами от бессонницы. Она вновь и вновь вспоминала те годы и свою безответную любовь, гадала, к кому приехал Илья, помнит ли её. Она с трудом поднялась, заглянула к матери. Та вот уже три года лежала парализованная, но была при памяти и особых хлопот дочери не доставляла, несла свою болезнь кротко и терпеливо. Закончив с делами, покормила мать и отправилась на работу. Где сейчас Илья?

За десять лет после его отъезда она ни разу его не видела, ничего о нём не знала. Как он жил всё это время? Женат? Полина встала, подошла к окну. Лето ещё было в силе, но уже кое – где проглядывали первые признаки приближающейся осени. Заглядевшись, не услышала  шагов, а когда обернулась, лицом к лицу столкнулась с Ильёй. Он стоял у неё за спиной и тоже рассматривал вид из окна. Полина вздрогнула, а он весело засмеялся

–  Ты всё такая же пугливая, Маковка!

Она прикрыла рот рукой, чтоб не закричать, попятилась от него и сильно побледнела.

– Маковка! Это же я…, ты не узнала?

Полина смотрела на него и молчала. В душе у неё бушевал огонь, противоречивые чувства боролись в ней: радость, обида, непрошенные слёзы заволокли глаза, а улыбка растягивала губы. Он подошёл, обнял. Она заплакала.

– Маковка, моя Маковка! – успокаивая, он гладил её по спине, по плечам, слегка отстраняя, заглядывал в лицо и снова прижимал к своей груди.

Боже, как давно она об этом мечтала! Но даже в самом трепетном сне не могла себе представить, что это когда- нибудь случится. И вот он рядом, она чувствует его дыхание на своей щеке, но почему же ей так грустно?

–  Маковка! Я так по тебе скучал!

Она почти силой оторвалась от него, отступила к столу.

– Илья!.. – голос её осекся, – где же ты был столько лет?.. Я так тебя ждала!..

– Я здесь! Вот он я!

Полина села за учительский стол, он напротив за парту. И так они сидели и молча разглядывали друг друга. Наконец, она не выдержала.

–  Что ты хочешь от меня, Илья?

– Ты мне не рада?

– Рада! Ты откуда? Как живёшь?

– Маковка! Это же я! И приехал я к тебе. Примешь? Или прогонишь? Я так по тебе соскучился!

– Так скучал, что за десять лет ни разу не объявился! – Она горько усмехнулась

– Я приехал за тобой. Я тебя увезу..

– Я что, вещь что ли? Меня в чемодан не засунешь…А  меня ты не хочешь спросить?

–  Маковка, все эти годы я мучился, из кожи вон лез, чего – то добивался, ходил по головам. Я всего достиг…Но я так несчастлив! Я был дважды женат, у меня растут двое сыновей, но в сущности я всегда был одинок. И только недавно я понял, что мне не хватает тебя. Маковка! Не прогоняй меня, без тебя я погибну!… Скажи хоть что – нибудь, не молчи, ругай меня, обвиняй, все твои аргументы приму, ни с чем не поспорю.

Она печально покачала головой.

– Нет, Ильюша, наше время ушло! Ты привык жить в большом городе, а я деревенская, у меня корова, свиньи…-Она понимала, что говорит чепуху, но остановиться не могла и продолжала,- посмотри на меня…ты можешь представить меня в своей квартире, в кругу твоих друзей? Я не могу!…А можно ли представить тебя в начищенных штиблетах на наших деревенских улицах? Ты помнишь, какая у нас после дождя грязь непролазная?

Вот и получается, я не могу жить в городе, а тебе нечего делать в селе. Всё, Илья, поговорили. Брось свои бредовые идеи и оставь меня в покое, я научилась жить без тебя!

– Деревенская!.. Что это порок? Ты не права, деревня даёт человеку основательность, учит жить в гармонии с самим собой. И я только недавно понял это. Трудности деревенской жизни, простой быт закаляют человека не только физически, но больше сохраняют душу.

Как тот столетний дуб за деревней, помнишь? Какой он крепкий, надежный, за ним, как за каменной стеной. Мне никогда не приходилось сомневаться в твоей преданности и честности, ты не подведёшь в трудную минуту, не предашь. Вот и я рядом с тобой, как за каменной стеной. Все эти годы я метался, искал чего – то, а потом вдруг в одну минуту понял, что мне не хватает только тебя, моя Маковка! И наказывала меня жизнь только потому, что я оставил тебя. Мне без тебя никак нельзя! И что это за отговорка – деревенская? Да не нужна мне никакая городская, они тебе и в подмётки не годятся!

«Да, так много ты всего наговорил! – думала с тоской Полина, – Но я, видно, так и не дождусь тех главных слов…

И, словно прочитав её мысли, Илья тихо и нежно сказал:

–  Я так люблю тебя, Маковка!

Полина закрыла глаза и сквозь сомкнутые ресницы просочились две крупные слезинки облегчения и счастья.

Валентина Басова