У КНИГИ СЛАБЫЙ КОРЕШОК

У книги слабый корешок

Анна Павловна сложила в сумочку обед, расческу, зеркальце, навесила на грудь автомат и вышла из дому.
Было часов семь утра и солнце стояло довольно высоко. У цветочной клумбы роились пчелы, высоко в небе трезвонила какая-то пичуга. Анна Павловна с наслаждением вдохнула свежий воздух, подобие улыбки появилось на растерзанном лице.

Неторопливо сошла с крыльца.

Улица Трудовая спала. Вот уже пять лет восемь месяцев двадцать один день улица Трудовая спит.

Анна Павловна прошла мимо заросшего лохматым кустарником дома Григорьевых. Григорьевы спят. Иван Анатольевич с Марией Сергеевной спят в дальней комнате, на двуспальной кровати. Их дети, семилетний Сашка и трехлетняя куколка Маришка, спят в детской.

И Млечины спят, и Шибко, и Лиозовы… Спит улица Трудовая беспробудным сном. И город спит.

Анна Павловна, слегка ссутулившись, пошла по растрескавшемуся асфальту, схваченному с двух сторон зарослями малины и шиповника. Каблуки ее стучали.

Обыкновенно Анна Павловна носила удобные ботинки, найденные в магазине «Обувь для рыбака и охотника». В ботинках она совершала вылазки за продовольствием, охотилась.

Но на работу – только каблук. Как прежде. Как всегда.

Последний дом – деда Алё. В детстве Анна Павловна (тогда еще Аня), с подружкой Светой Морозюк (спит с мужем и сыном в двухкомнатной квартире на улице Ломоносова), лазали к деду в сад за клубникой. Тот, узрев нарушительниц, кричал из окна: «Алё! Алё!». На самом же деле деда Алё зовут Виктор Евгеньевич.

– Здравствуйте, Виктор Евгеньевич, – тихо сказала Анна Павловна, проходя мимо заросшего палисадника деда Алё. Ей ответила скрипнувшая на ветру сорванная с петли калитка.

Миновав Трудовую, Анна Павловна спустилась к реке Изюмке, весело гонящей по желтым камням прозрачную воду, с опаской преодолела дощатый раскачивающийся мосток. Дальше – улица Садовая, затем – Школьная.

Здание школы, наверное, самое мрачное в городе. Солнце блестит в щербинах стекол, на крыше зеленятся березки-подростки.

Ну, вот и пришла.

Анна Павловна остановилась у одноэтажного деревянного здания, внимательно осмотрелась вокруг. Вздохнув, поправила автомат и направилась к крыльцу.

У крыльца – синяя табличка с потеками ржавчины:

«Изюминская городская детская библиотека. г. Изюминск».

На двери – амбарный замок. Анна Павловна наклонилась к фундаменту, вытащила, как зуб из десны, отвалившийся красный кирпич, достала из тайника ключ.

Щелкнул амбарный замок, скрипнула дверь. Анна Павловна вошла в темное помещение, вдохнула родной запах. Запах старой бумаги, слегка запыленной, пропечатанной когда-то типографской краской.

Она проследовала к едва заметной в темноте конторке, поставила на нее сумку. Автомат сняла и положила во внутренний ящик.

Постояв в темноте и прислушавшись – не завелась ли крыса? – Анна Павловна направилась к окну, закрытому снаружи деревянными ставнями. Сквозь щели в ставнях пробивались лучи разгорающегося дня.

Анна Павловна взяла с подоконника масляную лампу, сунула руку во внутренний карман. Чиркнула зажигалка, строгий профиль высокой женщины лег на стену. На фитиле лампы вспыхнул крошечный огонек, сразу же разгоревшийся и осветивший стеллажи с книгами. Корешки золотисто вспыхнули: «Толстой, Пушкин, Гоголь».

Поставив лампу на конторку, Анна Павловна придвинула стул и села.

Рабочий день начался.

Сначала она переписала набело формуляры нескольких книг – на старых чернила так расплылись, что не видны индексы. Затем настало время ремонта. С предыдущего посещения Анна Павловна наметила десять томов, которым необходимо срочное лечение. Это были повести знаменитого писателя-фантаста. Детишки зачитали книги так, что корешки свернулись набок, страницы растрепались на углах и почернели от немытых ручонок. Из некоторых книжек вываливаются листочки – корешки переломлены.

Анна Павловна вспомнила фразу, которой всегда провожала маленьких посетителей: «Сильно не надавливай, раскрывая книги. У книги слабый корешок».

Одну из этих, зачитанных ребятней книг, она как-то раз взяла домой и прочла. Писатель рассказывал, как хорошо мы будем жить в будущем. Девочка – главная героиня и ее друзья будут летать в космос, совершать добрые поступки, бороться со злодеями…

Жаль, что писатель ошибся. Но книги все равно нужно лечить.

Анна Павловна решила распрямить по возможности корешки, затем проколоть их шилом (это будет сделать непросто!) и сшить суровой ниткой. А грязные страницы можно отбелить при помощи школьного мелка.

Взяв из стопки первую книгу, женщина с головой ушла в работу.

Когда в коридоре раздались шаги, Анна Павловна заканчивала с третьей книгой. Она так растерялась, что уколола шилом палец. На подушечке тут же появилась алая бусинка.

Последний раз она видела живого человека пять лет восемь месяцев двадцать один день назад.

И вот – перед ней человек.

Сердце Анны Павловны затрепыхалось, как выдернутый из воды карась, глаза расширились от страха.

Парнишка лет семнадцати с рюкзаком за плечами, одетый в грязное тряпье и бейсболку со сломанным козырьком, исподлобья смотрел на нее.

Анна Павловна заметила, что у мальчишки только один глаз, вместо второго – узкая слезящаяся щелка.

– Ты кто бля такая? – глухо выдавил пришелец.

Анна Павловна вздрогнула от звука этого голоса, напоминающего больше голос сбежавшего из тюрьмы убийцы, нежели голос мальчика.

Она несколько нервно поправила волосы и, глядя в глаза парня, сказала:

– Молодой человек, я прошу вас в библиотеке такими словами не выражаться.

Пришелец изумленно посмотрел на нее, потом вдруг заржал, показывая два ряда гнилых зубов.

– Библиотека? Это че, книжки, что ли? Ну ваще бля!

– Это книжки, молодой человек, – как можно строже сказала Анна Павловна. – И книжки любят тишину и не любят матерную брань.

– Угу, – отозвался парень. – Конешн.

Он сунул руку за пазуху и вытащил длинный изогнутый нож.

– Слуш сюда, тетя. Сейчас ты отдашь мне всю жрачку, что у тебя есть, или я перережу тебе нахер глотку. Усекла?
Анна Павловна замерла, глядя на клинок.

– Я тебя спрашиваю, усекла? Или как?
Мальчишка шагнул к конторке, устрашающе подняв свое оружие.

– Усекла, – отозвалась Анна Павловна.

Она наклонилась и вытащила из ящика конторки автомат. Черный глазок уставился грабителю прямо в лоб.
Мальчик вскрикнул, присев на корточки.

– Тетя, не надо!

– Что не надо?

– Не стреляй!

– Как это не стреляй? Ты только что собирался перерезать мне глотку, сопляк.

Мальчишка заплакал. Слезы оставляли светлые полоски на замурзаченных щеках.

– Дай сюда нож, – приказала Анна Павловна.

Мальчик повиновался. Когда он приблизился, женщина поняла, что грабитель еще младше, чем показался ей поначалу. Ему лет пятнадцать, в лучшем случае.

Анна Павловна спрятала в стол кривой нож. Мальчик стоял перед ней навытяжку. Колена его дрожали.

– Ты умеешь читать? – спросила вдруг женщина.

На лице мальчишки отразилось изумление, но он кивнул:

– Ум-мею.

«Он умеет читать, надо же…», – подумала Анна Павловна и сердце ее потеплело.

– Вот что мне с тобой делать?

– Отпустите меня, тетя! Пожалуйста, отпустите.

Женщина в раздумье смотрела на стоящего перед ней мальчишку. Откуда он пришел? Куда направляется?

– Ты здесь живешь, в этом городе?

– Вот уже две недели, тетя.

– Хорошо, – Анна Павловна наконец-то приняла решение. – Знаешь, как мы с тобой поступим. Я дам тебе еды, но не сейчас.

Сейчас я дам тебе кое-что другое, ты возьмешь эту вещь и через три дня принесешь обратно.

Мальчик непонимающе хлопал глазами и молчал.

Анна Павловна поднялась со стула, бочком приблизилась к книжным стеллажам (не забывая держать грабителя на мушке).

С полки, отмеченной буквой «Д», она сняла книгу в синем переплете и тут же вернулась к конторке.

– Ты возьмешь книгу. Называется «Три мушкетера». Читал?

Мальчик отрицательно покачал головой.

– Ну, вот и хорошо. Ты принесешь мне книгу через три дня, и я дам тебе вот это.

Положив книгу на конторку, Анна Павловна выудила из сумочки продолговатую коробочку.

– Знаешь, что это? Это чипсы.

Женщина заметила, как дернулось горло мальчишки, сглатывая слюну. Боль иголкой кольнуло сердце Анны Павловны, но она спрятала чипсы обратно в сумочку.

– Так вот, принесешь книгу через три дня, получишь чипсы. Вот так. Согласен?

Мальчишка кивнул.

– Хорошо. А теперь мне нужно заполнить формуляр. Автомат я положу себе на колени, и учти, если ты попытаешься сделать что-то, чего делать в библиотеке не следует, я последую твоему примеру и изрешечу тебя пулями. Понятно?

– Понятно, – отозвался мальчишка.

Анна Павловна достала чистый формуляр, вписала туда название книги.

– Как тебя зовут-то?

– Жигай, – буркнул грабитель.

– Как?

– Жигай я. Сталкер.

– Ну, хорошо, – терпеливо отозвалась Анна Павловна. – Сталкер Жигай. Так и запишем.

Она заполнила формуляр, вставила его в конвертик на форзаце книги и протянула книгу мальчишке.

– Держи. И помни: сильно давить, раскрывая книгу, нельзя. У книги слабый корешок.

Жигай взял книгу заметно дрожащей рукой.

Анна Павловна занялась своим делом. Мальчишка некоторое время стоял посреди библиотеки, переминаясь с ноги на ногу.

– Тетя?

– А?

– Мне можно идти?

Анна Павловна вздохнула, достала из конторки нож мальчишки, протянула ему.

– Забери это. Да, и еще…

Пошарив в сумке, она вынула три ржаных сухаря и положила на конторку.

– Это тебе.

Мальчишка схватил сухари и выбежал из библиотеки. Анна Павловна услышала, как простучали подошвы ботинок по ссохшемуся деревянному полу.

Вздохнув, она продолжила работу.

На третий день сталкер Жигай, конечно же, не пришел. Книга «Три мушкетера», отличное детгизовское издание с картинками, канула в Лету. Конечно, этот малолетний поросенок использовал книжку на розжиг костра, а то и на что-то похуже.

Закончив лечение книги сказок, Анна Павловна взяла сумку, автомат, затушила лампу и отправилась домой. Над головой уже сияли звезды, а где-то над лесом, начинающимся сразу за городом и отлично видным с пригорка, повисла полная луна.

С момента посещения Жигая прошло семь дней. Ночью Анне Павловне не спалось, и она думала, что поступила неправильно. Как она могла прогнать прочь единственного человека, встреченного за пять с лишним лет, причем – мальчишку?! Да, этот «сталкер» стал злым и коварным, как маленький зверек, но… Разве у нее есть выбор? Разве не лежат на импровизированном кладбище в огороде ее дочь и сын? Разве город не спит мертвым сном? «Что же я натворила? Что натворила?».

Слезы душили женщину.

Да, этот мальчик мог убить ее, мог украсть у нее автомат и застрелить. Но – он мог бы…

Боже, Боже… Он мог заменить ей сына.

«Дура. Чертова дура. Идиотка. Помешанная книжница».

Вместо сна Анна Павловна обзывала себя последними словами. Одиночество душило ее.

Прошло десять дней.

Анна Павловна осунулась и похудела. Ее взгляд стал рассеянным. Но главное – она не брала в руки книг. Пять лет восемь месяцев двадцать один день она читала. Читала каждый день, на ночь. Читала, погружаясь в другие миры, забывая обо всем на свете. Плакала и смеялась вместе с автором.

Но теперь она поняла, что книги – мертвы. А вот мальчик, заглянувший в библиотеку, был живым. И она поменяла живое на мертвое.

Это предстояло исправить.

Канистру с бензином она взяла в гараже Тимофеевых. Хорошие были люди, душевные. Не то, что она. Мальчик ушел, наверняка он погиб где-то от голода. А она… Она пожалела для него чипсы!

Анна Павловна шагала к библиотеке твердым шагом. Ее волосы трепал ветер, изуродованные губы стали тонкой искривленной нитью. Книги – врут. Книги не спасают от одиночества.

От одиночества спасает бензин.

Анна Павловна села на пол, вздрагивая всем телом, отвернула крышку на канистре. Резкий запах ударил в ноздри. Женщина кашлянула, откинув с головы волосы, поднялась, готовая плеснуть бензин на книжные стеллажи.
Скрипнули под подошвами ботинок ссохшиеся доски.

Анна Павловна обернулась.

Мальчишка стоял на пороге. В левой руке – книга. «Три мушкетера». Детгиз. 1965-й год. С иллюстрациями. В правой – банка тушенки.

– Тетя, – смущенно проговорил мальчик. – У тебя случайно нет еще про Дартаньяна? Я принес тебе тушенки…

Василий Гавриленко