ЧЕТВЁРТАЯ РЕСПУБЛИКА

ЧЕТВЁРТАЯ РЕСПУБЛИКА
Дед Матвей когда-то очень гордился своим местом жительства. Ну, скажите, где еще можно встретить подворье с домом, сараем, баней, дровяником и огородом, находящимся на территориях аж трех государств сразу – России, Украины и Беларуси! Что ни говори, а уникальное это место. Лет двадцать назад, в ту пору, когда еще была одна большая страна, про такое дело и разговору не было. Ну, жил себе поживал, тогда еще колхозный бригадир-передовик Матвей Егорыч Безродный на стыке трех республик, и ладно, все ведь везде было одинаково: цены, деньги, язык, песни, горе и радость, все на всех делилось. Плохое называли плохим, а хорошее – хорошим. Все было ясно и понятно. Тогда мало кого интересовало, что дом фронтовика-орденоносца стоит на границе братских республик. Пускай стоит, жалко, что ли. Надо же где-то дому стоять. А тут – на тебе, самостийность объявили…

Кум деда Матвея, дед Володя, что через дорогу живет, оказался в России. В магазин ходить боится. Он в войну разведчиком служил, и потому сначала разведку боем проводит. Станет так в сотне шагов, типа, на солнышке греется, а сам наблюдение ведет, ждет, пока из магазина выйдет кто-то знакомый. Тогда будто из праздного любопытства спрашивает, мол, как тебе погода? А как твоя поясница? А цибуля уродила? А свинья опоросилась?.. Это у него, значит, отвлекающий маневр такой. А потом так неожиданно и спросит: как там цены в магазине, со вчерашнего дня те же или неуклонно рванули вверх? Если те же, Владимир Владимирович путь берет на магазин. Бодренько, короткими перебежками, словно прячась от шальной пули, устремляется к прилавку, а то вдруг, пока будет колдыбать, цена возьмет да и обгонит его, такое уже было не раз. А вот если, к примеру, скажут деду, что подорожали со вчерашнего дня и сахар, и мясо, и масло, и курево, и, главное, водка – тогда шабаш! Уходит домой грустный, будто бюджет всей страны через дыру в своем кармане по дороге посеял. Посеял, а оно не взошло… И тогда принимает кум деда Матвея круговую оборону и ни с кем не разговаривает дня три, а то и все пять. В знак протеста, значит, акцию проводит. Бойкот всему белому свету объявляет. Сидит за занавешенными окнами, газетку пожелтевшую перечитывает в двадцать восьмой раз. Таска. А когда уже добьет все продукты, когда все чугунки да плашки дном засверкают, и кроме картошки да все той же цибули в хате – шаром покати, выбрасывает дед Володя белый флаг и сдается без боя. Выбирается угрюмым медведем из берлоги и, как-то стыдясь, кряхтя, обреченно, снова шаркает к магазину. Снова занимает место у наблюдательного пункта.

Двоюродный брат деда Матвея – дед Витя – тот с большим семейством в соседнем переулке проживает, на окраине села. Жил себе, горя не знал человек, а тут на-ка тебе – вместо окраины на Украине очутился. Так и говорит: «Заснул в одной стране, а просыпаюсь, выхожу покурить – мне гуторят: ты тепереча, Витюха хохол…» – и поправляют, мол, не на Украине живешь, а в Украине, внутри ее, а не на крыше, привыкай, дурило. Ну, у деда Вити лицо – сразу как печеное яблоко. Делать нечего, жить-то надо. Паспорт справил себе с желто-блакитным прапором. Прикинь, прожил восемьдесят годов, точнее теперь сказать, роков, с фамилией Воробьев, а тут вдруг Горобцовым к старости сподобился. Фамилию долго выговорить не мог, зубов-то – как в старом штакетнике, через один, да и те гнилые. Все матюкался, когда просили фамилию назвать. Привык, такая натура человеческая. Зато, правда, жизнь ярче стала. Сигает по своей Украине Витюха, а из старого порепавшегося кирзового сапога кусок оранжевой портянки торчит – красота, цивилизация! За километр сверкает, что ты! Соседка баба Юля косу свою заплетает сидя на скамейке и охает от восторга. Век таких не видала! Крепко ей портянки понравились. Но на этом весь цвет жизни и померк. Газа нет. Лес через овраг в соседней России – попробуй сходи, враз пограничники оприходуют. Хотел по дешевке купить газовый баллон у Володи. Пару раз ночью контрабанду удалось перевезти на старой тележке, а на третьей попытке колесо в транспорте отвалилось. Так на месте международного хищения энергоносителей этот отъявленный преступный картель и накрыли. Судить не стали, сославшись на малую стоимость контрабанды. И взятку содрать не с кого. Если содрать, так только если собственно шкуру стариков, а кому она надо, молью поточенная? Учли также и личности задержанных, ведь деды-то боевые – ветераны войны и труда. Оштрафовали не на шутку и отпустили.

Дед Витяй после этого хитрей стал. Свой баллон накачивал втихаря ночью с газового компрессора, что с российской стороны гнал газ в Украину. Придумал Витяй какой-то переходник особый, баллон через него подключал к магистрали и тырил газ себе преспокойненько. Крепко на него вся Россия в лице Владимира Владимировича обиделась…

Перестали разговаривать.

Однополчанин Матвея, дед Лука, у которого хата рядышком за оврагом – теперь подданный Республики Беларусь. И хоть с войны он пришел с пустой штаниной на костылях, однако не скис тогда, и сейчас не унывает. На костылях чешет важно по Беларуси, бойко так, ать-два, ать-два, левой, левой. Правой ноги ведь нет, потому все одной левой. Он так и объяснял мужикам, почему частенько налево в свое время хаживал… Идет, поверх глядит, лицо орлом, грудь барабаном, в общем, разлюли тебя в мазут! По Беларуси дороги хорошие вымостили, хоть боком катись. Станет, бывало Лука и посмеивается, глядя на Володю, который в России через лужи сигает-спотыкается, а потом как шлепнется смачно! Но недолго лыбиться Луке пришлось. До этого он и вся сторона села, что за оврагом, хорошо подживалась тем, что молочко, да сметанку продавали. Еще бы, на их земельке, то бишь, в Беларуси, луга хорошие, люди они старательные, потому и надои у коровок – будь здоров! Все бы ничего, да ветеринар, сосед деда Володи, по фамилии Дрищенко, запрет издал. Говорит, в молоке, что из-за оврага, какой-то неведомый злыдень-микроб окопался. И потому, никак не можно его у Луки и у других, кто за оврагом проживает, покупать. Понятное дело, Лука не стерпел и крепким словом приложил всю соседскую сторону села, да так приложил, что свое парное молоко скисло.

В общем, жили дружно, столько лет все – дед Витя, дед Володя и дед Лука. Войну вместе сломали. Село вместе подняли, детей, внуков в люди вывели, а тут, когда у деда Вити на голове ни одного темного волоска не осталось, а у Луки и Володи, лысина уже солнечных зайчиков не отражает – разругались. Ну, им-то ладно, кое-как в своих государствах горе мыкают, а вот деду Матвею жития совсем не стало, ему хлеще всех судьбина обломилась. Сами посудите: дом его в России. А если в баню надумал – получай визу, иначе нарушение: она ж, баня, в Беларуси обретается. Надо экологический контроль пройти, справку о здоровье получить, опять же декларацию о доходах справить. Дешевле немытым ходить. «Прощай, не мытая Россия!» – так и восклицает, тяжело вздыхая, Матвей, когда ему в министерстве странных дел разрешение дают в баню сходить. Ну, это еще что. А если, к примеру, в туалет приперло, тут, брат, волком завоешь. Это ж намного чаще надо, чем в баню! Физиология! А заведение это, в самый аккурат в двух шагах от государственной границы стоит, по ту ее сторону, на территории самостийной Украины. И потому пока ты заполнишь все документы, да декларации справишь… по нужде тебе уже как-то и не надо… Была нужда, и нет ее! Документы таможенные как раз вместо туалетной бумаги свою прямую функцию выполнят, не пропадать же им, за них же плачено, и немало плачено. Поздравили деда с облегчением, когда загранпаспорт он получил. Ну, опять же – и с ним не находишься туда-сюда… не по карману. А заранее запланировать визит в туалет, в смысле, в соседнее государство, оно, конечно, можно, да только дюже хлопотно – есть большой процент погрешности ошибиться в надеждах. Конечно, пробовал Матвей через границы нарушителем пробираться. Осмотрится по сторонам, вроде никого, ну и – шасть себе за кордон! Раз получится, а десять – нет. Скрутят деда пограничники, отчитаются о задержание особо опасного лазутчика и вытолкают в шею за рубеж страны, в смысле, за огородную межу…

Сколько б так продолжалось, неизвестно. А тут такое произошло! Двое наркоторговцев в городе что-то не поделили со своим посредником. Обмен денег на наркоту не состоялся. Порешили наркодилеры своего подельника. С места происшествия с товаром и чемоданом долларов скрылись. Труп посредника был обнаружен на окраине областного центра, как раз на участке полиционера (так себя стал называть участковый после реформы и переименования милиции в полицию) капитана Василия Селедки. Вот тут-то все и закрутилось…

Сыщики быстро вышли на след убийц. А те, видать, сообразили, где бы им лучше перекантоваться. Приехали поздно вечером, и… куда бы вы думали? Именно на подворье деда Матвея. Жилище его непонятно какой державе принадлежит. А значит, тут надежнее всего, так посчитали преступники. Считай сам, пока российская полиция разрешения от Украины да Беларуси получит, так о-го-го сколько времени пройдет. Какая уж тут оперативность?! Что ни говори, а на руку преступникам такие порядки, потому без страха они в хату к деду Матвею и вломились…

Хозяина связали, кляп в рот – и в погреб сарая бросили. Наркоту и деньги американские спрятали в бане, в печку засунули. Рассудили, что там надежнее всего будет. Опять же, сажа да зола – сумей отыскать. Даже служебная собака не сумеет вынюхать. А сами бандюги в хате на ночлег устроились.

Опера без дела не сидели. Созвонились с коллегами Украины и Беларуси. Те по близлежащим поселкам прочесали – нет результата. Только и остался с трех сторон один не проверенный дом деда Матвея. Тут все три милиции и встретились. Как говорится, место встречи изменить нельзя…

– Там они, сердцем чую, – говорил участковый Василий Селедка, откомандированный на поиск преступников.

– Можа, и там… Праверыць як? Я, напрыклад, магу у баню зайсци, яна наша, а далей – ни-ни… – рассудительно делился планами своих действий белорусский страж порядка Остап Крыница.

– А я, хлопци, тильки хлив прощупаю, а шо робыты потим неразумэю… – тяжело вздыхал украинский коллега Богдан Буряк.
Селедка растерянно качал головой.

– Дожились, блин! Располосовали все границами, отмежевались друг от друга. Вред один! – вдруг Селедка встрепенулся и с огоньком в глазах решительно хлопнул себя по колену. – Принимаю ответственность на себя! Если что мужики, на меня валите! Не до границ нынче…

…И вот тут, мой читатель, случилось то, что всегда случается с братскими славянскими народами. Вот когда все более-менее тихо и нет лиха, все мы недовольны чем-то, всё то солено, то пресно, а как беда, как жареный петух в одно место клюнет, тогда для нас писаные законы по боку, и живем законом неписаным, то есть – по совести поступаем.

– И то, правда! – одновременно выпалили Крыница и Буряк. Втроем они проверили баню. Пусто. Тихо зашли в сарай. В погребе нашли связанного деда Матвея. Освободили. Он и указал, где лиходеи. Трио участковых нарушили уже третью границу и незаметно пробрались в дом. Там-то теплыми они и повязали преступников.

К утру уставшие Селедка, Крыница и Буряк в присутствии международной комиссии силовиков, специально прибывшей к дому деда Матвея, передали арестованных конвоирам. Генералы из трех государств долго почесывали затылки, обдумывая, какое решение принять, дабы подобных коллизий не повторялось. Без нарушения границ убийц бы не задержали, а значит, людям опасность грозила бы. Решили так: подворье деда Матвея площадью в десять соток, считать международной нейтральной территорией, (как нейтральные воды). Разрешили на нее входить всем, кто официально проживает рядом. Молоком торговать разрешили в масштабах деревни, газ баллонный покупать в объемах баллон на семью в месяц. Как ни крути, четвертая республика образовалась!

Гулянье развернулось по такому поводу, какого уже годов тридцать не было! Враждовавшие дед Володя, дед Витя и дед Лука помирились! Обнялись! Что было в доме, на общий стол принесли. А стол этот на всю территорию четвертой республики накрыли! Всем место хватило! Праздник! Дед Матвей от счастья помолодел на глазах. Баню истопил. Участковых позвал. Они, как-никак, главные гости! Мужики гуртом все и пошли парится.

Сидят на полатях откисают. Веники в пару млеют. Красота! Баня большая, все вместились. Греются, разговоры разговаривают. На душе светло у каждого. Давно так не было. Духа наподдали. Да что-то пар по мозгам шибко ударил. Непонятно.

– Матвей, а с чего это в бане углы поплыли, и полати с крышей приподнялись. Да и бревна фиолетовыми стали… – пожаловался дед Лука.

Дед Володя нахмурился.

– Не фиолетовые, а розовые! И зачем ты Матвей их в розовый цвет перекрасил? А пар ничего, расслабляет. Что значит, на родину вернулись. Дух отечества так сладок и приятен.

Участковые с опаской посмотрели на стариков. В это момент дед Витя ни с того ни с сего вдруг как зарегочет без удержу. Тут-то Селедка и сообразил что к чему. Кинулся капитан к печке, открыл дверцу, а там скукоженные от огня доллары. Воздухом пахнуло на них, те и рассыпались пеплом.

– Все ясно! Всем из бани срочно эвакуироваться! – скомандовал Василий.

Когда уселись за чаркой, Селедка рассказал, отчего это в бане бревна фиолетовыми и розовыми стали. Бандиты ведь не назвали место, куда наркоту и доллары спрятали. А дед Матвей печку в бане и растопил… Вишь, какой дух тяжелый от этой нечисти. Хорошо, что спалили эту пакость.

Праздник продолжился. Гармонь заиграла. Песни, танцы начались. Все, как и раньше, стало ясно и понятно. Хорошее хорошим, а плохое плохим. Воссоединились Украина, России и Беларусь, пусть даже и на десяти сотках подворья старого Матвея….А может, это репетиция для большого праздника? И четвертая республика станет одной общей. Правда, пока у нее нет названия. Может, вы подскажете.

Сергей Непша