* * *
Я совсем еще маленький,
и благой,
и нагой.
На соседской завалинке —
дед
с кленовой ногой.
Дед
в единственном валенке,
с бородой как совок.
Он сидит на завалинке,
словно бог Саваоф.
Два солдатских Егория
у него
на груди.
Мои радости-горести
все как есть
впереди.
С инвалидом-аникою
чинно
рядом сажусь
и, как честью великою,
этой дружбой
горжусь.
Дед кисет свой развязывает
и чихает до слез.
Он такое рассказывает,
что по коже мороз.
Я сижу на завалинке
к деревяшке впритык.
Мне бы
знать подетальнее,
как работает штык.
Два солдатских Егория
на костлявой груди.
Мои радости-горести,
жребий мой —
впереди.
Еще десятилетия
мне ходить муравой,
чтоб вернуться
в отметинах
со Второй мировой.
Г. Куренёв.
Извините, комментарии закрыты.