ВОТ И НЕ ВЕРЬ СНАМ

ВОТ И НЕ ВЕРЬ СНАМ

В ночь с пятницы на субботу гражданке Сидоровой приснился сон.

И прямо скажем печальный сон, потому как ее в этом сне ужалила гадюка. Другая менее суеверная гражданка не придала бы этому ерундовому случаю никакого значения, мало ли что может приснился за долгую зимнюю ночь. Но Сидорова хоть и была сознательной трудящейся и даже состояла в профсоюзе, а в сны верила, потому, явившись на работу, она в расстроенных чувствах села на стул и, подперев голову руками, задумалась. Видя ее нервное состояние, все начали к ней приставать и расспрашивать что с ней такое случилось. А когда узнали, что ей приснился сон, да еще с гадюкой, которая ужалила Сидорову за ногу, некоторые ее подруги не на шутку задумались и стали гадать к чему бы это.

Приводились на этот счет разные похожие примеры, где некоторых граждан тоже жалили всякие несознательные твари, а гражданку Пименову, например, восемь лет назад во сне даже укусила собака.
Вокруг Сидоровой собралось с десяток ее сослуживиц и каждая на свой манер пыталась объяснить создавшуюся ситуацию. Манька Кулакова, например, говорила, что гражданка Сидорова сегодня непременно поругается с мужем, который подложит ей какую-то свинью. Кулаковой возразили, сказали, что для такой ситуации требуется, чтоб ее укусила собака и непременно мужского пола, потому как кобель во сне — это муж наяву. Сидорову же ужалила гадюка, а не гад, стало быть опасности следует ждать со стороны женского пола и никак не со стороны мужа.

— А что она под хвост этой твари смотрела, небось, кричала не своим голосом от боли, — стояла на своем Манька Кулакова и заключила: — Всякий муж — это последний гад во сне и я тебе, Сидорова, советую сегодня на обед не ходить, чтоб не встретиться, значит, с мужем, потому как сон этот должен сбыться до обеда.

Несогласные с гражданкою Кулаковой недовольно зашумели, сказали, что она говорит чушь собачью, что из-за какого-то там мужа и сон не стал бы сниться, что дело тут пахнет куда более серьезным.

Клавка Ахломонова, например, заявила, что еще до войны ее сестре тоже приснился такой же с кусачей гадюкой сон, так она, сестра, вскоре заболела какой-то непонятной болезнью и умерла.

Видя, как от перегнутой Ахломоновой палки гражданка Сидорова заметно побледнела, Клавкину версию тут же охаяли и выбросили на помойку, но кто-то все же предостерег:

— А я бы посоветовала Сидоровой на всякий случай сходить в больницу, пусть бы ее врачи выслушали и осмотрели, может в ней и притаилась уже какая-нибудь хворь.

— Теперь уже ходи не ходи, а сон сбудется все равно, потому что судьбу нельзя объехать ни на какой козе, так что лучше сидеть и ждать, — задумчиво проговорила молчавшая до сих пор Пименова и все с нею согласились.

Кто-то предложил позвать со второй бригады Шуру Мухину, признанного специалиста по отгадыванию снов. Пока бегали за Мухиной, страсти разгорелись по-новому, каждым доказывал свое и слушать уже было некому.
А стрелка часов к тому времени приближалась к 8.20, вокруг уже вовсю вжикали швейные машинки, только в бригаде, где работала Сидорова, полным ходом шло обсуждение сна.

Эту отрицательную для производства ситуацию заприметила начальник цеха Иванцова, она незаметно подошла к спорящим и сказала:

— Что, Сидорова, опять собрание устроила? Ты ж нам и так нам весь план завалила. Одним словом так: обижайся, не обижайся, а пятьдесят процентов прогрессивки я с тебя сниму.

И Иванцова ушла.

— Вот тебе и гадюка! — воскликнула Манька Кулакова. — Сон как в руку. Укусила и пошла.
Вот и не верь после этого снам.

В. ШАБАЛТАС.